[Kofii]

Это уже закономерность. Такое вот рождается только когда я не в своей тарелке. Я очень не люблю писать от первого лица, так что это практически мазохизм.

Название: Замкнутость круга
Автор: Кофий
Пейринг: Шизуо/Изая
Рейтинг: от PG-13 до R
Жанр: драма, агнст, в каком-то роде дарк
Предупреждения: POV Шизуо, ООС
Дисклеймер: не мое
Саммари: «… Представляете, что вы вдруг узнаете. Что люди и места, и самые важные моменты в вашей жизни не ушли в прошлое, не умерли. А, хуже того, их просто никогда не было» © Игры разума
Примечание: спасибо Джеку, который помогал мне при вычитке.

Хотелось озвереть, кусаться и рычать.
Пытался умереть — успели откачать.
Могли и не успеть. Спасибо главврачу
За то, что ничего хотеть я не хочу.
Психически здоров. Отвык и пить, и есть.
Спасибо, Башлачев. Палата номер шесть.

1.

Люди кричали, бесновались, подбадривали участников, растекаясь неровной массой вокруг ринга, создавая невообразимый гвалт, нарастающий с каждым вздохом. Кое-кто пытался совать руки за ограждение, но это быстро пресекалось парой человек, призванных соблюдать здесь хоть какое-то подобие порядка. Жар и духота в помещение готовы были достичь своей критической отметки, не спасали ни настежь распахнутые окна, ни зияющий провал снесенных подчистую дверей, хотя на улице уже виднелись первые звезды и всходил полумесяц луны. Ох уж это летнее пекло, оседающее днем на асфальте и поднимающееся эфемерным паром над землей по ночам.
— Убей его, разбей ему череп! — кричал хриплым басом мужчина в желтой бандане.
Всем хотелось крови, зрелища, драки — никто не приходил сюда просто так. Подпольные бои пользовались бешеной популярностью в эти неспокойные дни, когда война городских группировок чуть поутихла, но ненависть между ними еще не остыла и требовала выхода. На арене в заброшенном складе, где не было никаких правил, кроме запрета оружия, можно драться насмерть. Если ты уверен в силе своих мускул и в тебе кипит много безвыходной злости — валяй. Покажи себя.
И уж кому, как не мне, здесь самое место?
— Бей его, добивай, ну же! — орали болельщики.
На убийство отваживались немногие, не всем хватает духу забить противника до смерти.
Парнишка, который стоял напротив меня, был хиленьким, но изворотливым, только зло сверкали глаза из-под длинной темной челки, словно у хищного зверька. Ему было некуда деться, он сам хотел поединка, хотел выпустить пар, да только не думал, малолетний идиот, что ему в противники попадется кто-то вроде человека в костюме бармена, кто-то вроде меня.
Все жаждут, чтобы я выпустил дух из него с одного удара, а он боится ко мне подходить. Правильно боится, но соблюдение дистанции в этот раз его не спасет. Отказаться от драки нельзя, а мне не улыбается проигрывать, всегда старался избегать такого опыта. И уж больно этот парень напоминает мне одну блоху, из которой я выбивал спесь в таких же обстоятельствах.
Я приближаюсь к нему уверенным шагом под рев толпы, он глядит на меня напряженно, исподлобья. Ждет, когда я нападу, маленький щенок.
Лампа над нами, мигая, охватывает неровными лоскутами света всю площадку, не давай спрятаться в тени. А он хотел бы затаиться, выждать нужный момент.
Я знаю это, я давно научился читать малейшие эмоции по твоему лицу, Изая.
Я вглядываюсь в черты его лица вместо того, чтобы проломить ему голову, не мучая. Похож, действительно похож, тот же тип. И глаза темные, серые, в этом освещение практически черные, злые. Боится, рваное дыхание незаметными облачками вырывается у него из горла.
— Нападай, — командую я.
И он нападает, бьет с размаху практически расслабленным кулаком, не намереваясь достать, а желая увеличить расстояние между нами. А у меня в голове все точно помутилось.
Я практически вернулся на пять лет назад в прошлое, на это же самое место, только противник мой теперь одет в пижонскую меховую куртку нараспашку, а с лица его не сходит эта пресловутая кривая улыбка. Нет ведь в руках ножа, на что теперь надеется этот кретин и за каким чертом захотел сразиться в открытую? Опять нужно меня куда-то заманить, подставить, с дороги убрать? В этот раз не получится, мы на моей территории. И играем по моим правилам.
Я широко ухмыльнулся, чувствуя, как азарт с адреналином разгоняют мою кровь по венам до космической скорости. Наконец-то я смогу уложить ублюдка на лопатки и может даже добить.
— Нападай, — бросаю я, даже не пытаясь скрыть предвкушение и радость.
— Не все сразу, Шизуо-кун, — отвечает Изая, отступая на полшага, затем делая ложный выпад рукой вперед.
Следующая череда атак и отступлений слились в один бросок, направленный на то, чтобы дотянуться до горла ненавистного информатора. Раздавить, вытрясти все то, что так раздражает, злит, не дает пройти мимо; вытряхнуть наружу и уничтожить, будто и не было никогда в нашем городе этого недомерка. Я никогда не задумывался, почему весь пропитался этой ненавистью к нему, просто с нашей первой встречи я захотел его убить. Позже возникло много накладных причин.
— Попался, — я оскалился, вжимая Изаю в прутья ограждения, блокируя обе его руки одной своей, второй крепко держа за воротник, не давая дернуться и пытаясь удавить.
Толпа восторженно взревела, предчувствуя скорую развязку. Гомон, топот, свист, крики — похоже, мы завели их ни на шутку.
Я с яростью вглядывался в его лицо, пытаясь поймать хоть какой-нибудь признак страха, но видел только осточертевшую наглость и оголенный до безрассудства вызов. Совсем тормозов нет — нет грани между восторгом и бешенством.
А затем, когда я только собрался было нанести решающий удар в голову, случилось это. Изая шевельнул окровавленными губами, что-то пытаясь сказать, затем сам резко подался вперед, сокращая расстояние до минимума, и замер в этом положение, едва не утыкаясь мне носом в губы. Я оторопел от неожиданности, затем попытался отстраниться, но Орихара меня опередил. Едко улыбнувшись, словно уже победил, он вскинул голову вперед и поцеловал меня — я же как в замедленной съемке чувствовал его обветренные губы, дыхание хрипами и много, очень много крови. Ее металлический привкус надолго осел у меня на языке, и до чего ненормально было понимать, что кровь не моя.
А после живот распороло тонкое лезвие — протащил-таки на арену, ублюдок — и все смазалось до одной мигающей лампочки над головой. Хирурги говорили ни в коем случае не спать, не закрывать глаза, не отключать, оставаться в сознание. А Изаю так и не поймали.
Я тряхнул головой, собираясь с мыслями. События многолетней давности редко брали контроль над моим сознанием, также редко меня посещает ощущение дежа вю. Я все еще был на ринге, возвышаясь неумолимой громадой над каким-то пареньком. Похоже, рефлексы сделали дело за меня, и оппоненту хватило одного бокового удара ботинком. Похоже, я победил.
Люди кричали, ругались, требовали крови, призывали закончить дело.
— Давай, тебе немного осталось. Шизуо-сан, он же «желтый», отомсти им за нас! — кричали бывшие «Доллары».
Я развернулся и пошел к выходу с ринга. Настолько явное насилие — это уж точно не мое. И зачем мне кровь, когда чужая въелась под язык и ощущается даже спустя пять лет отсутствия физического контакта между мной и Изаей?
На улице было прохладно, свежий воздух подарил ощущение легкости, и я пошел по направлению к дому бодрым быстрым шагом. Вокруг практически не было людей и это способствовало моей борьбе против неясного волнения. Как я мог так основательно избить парня на ринге, давал же себе обещание, что только разомнусь? Только скину злость, оцепенение, ненависть, страх… Опять Изая. Просто сегодня вместо оппонента мне почудился — вспомнился — он.
Хорошо, что ублюдок умер год назад. В разгар бандитской войны в городе, которой он так долго добивался.
Гигантская витрина магазина мрачно моргнула синим неоном, не выключающимся даже на ночь. Полосатый навес раскинулся над ступенчатым крыльцом, загораживая его от света. Я шел мимо, глубоко уйдя в свои мысли.
Вдруг мой шаг сбился, затем и вовсе прекратился — ноги не желали двигаться дальше, сердце забилось в три раза чаще. Казалось, всякое движение вокруг меня остановилось на мгновение. На то самое мгновение, когда я стоял и смотрел на Орихару Изаю, ухмылявшегося мне по другую сторону стеклянной витрины. Отблески машинных фар попадали на ровную гладь, пересекая ее на две части. Я готов был поклясться, что видел, как шевелятся его губы, выговаривая: «Шизуо-кун». Медленно, с расстановкой, улыбаясь.
Этого абсолютно точно не может быть. Это просто усталость. Я моргнул, затем снова посмотрел вглубь магазина.
Его там уже не было.
Я минуту постоял на месте, продолжая всматриваться в темень витрины, будто нерешившийся на грабеж вор, и пошел дальше.
Моя жизнь с момента масштабной внутрегородской войны практически не изменилась. За исключением того, что порой я вижу умершего Орихару Изаю.

tbc